Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями] - Леонид Алёхин

Гарро замолчал, положил руку на грудь. И люди на трибунах начали вставать. Весь Котел пришел в единый порыв. На глазах щекастого господина, поднявшегося рядом с Михой, блестели слезы. Кусок жареного каштана прилип к нижней губе.

Пронзительно, печально и возвышенно запел рожок.

— Знаешь, Тинкин, — сказал Миха, каклоняясь к уху сквайра. — Мне кажется, господин Гарро не очень верит в свои слова.

— Чего? Ты как можешь знать?

— Да как-то почувствовал, что ли. Как он руку на сердце положил, так мне представилось, что он весь пустой внутри, вроде большой бочки. А на самом дне сидит маленький человечек и дергает за веревочки, чтобы у Гарро рот открывался. И этому человечку наплевать на Турнир, на Исчезнувшего Короля, вообще на всех наплевать. У него вместо сердца кусочек олова.

— Ну, ты загибаешь! — восхитился Тинкин.

Миха понял, что сквайр не принял его суждение всерьез. А зря. В последнее время Миха все чаще стал замечать, что, когда люди говорят неправду, слова их звучат по-другому. Глуше. Как фальшивая монета звенит не в лад настоящим. Спросить бы у кого, что это значит. Только у кого спросишь, чтобы на смех не подняли? Разве что у деда Ойона. Куда он, кстати, подевался?

К своему удивлению, Миха обнаружил, что в его мыслях три дня назад, в день, когда заболел Тинкин, образовалась дырка. В эту дырку выскользнул Дед Сова и с тех пор не показывался. Ни в гостинице, ни поблизости его не было, а думать о нем Миха перестал. Вот такие чудеса на ровном месте.

— А теперь, дорогие зрители, специально для вас небольшой номер! — провозгласил Гарро.

К тому, что произошло следом, Миха оказался не готов.

Азора шагнула вперед и вскинула вверх руки. Шубка соскользнула с ее плеч, обнаружив белоснежное трико. Поклонившись зрителям, маленькая и хрупкая девочка подхватила громадного Гарро, подняла его на вытянутых руках и устроила у себя на шее.

Котел онемел. Миха вцепился в собственные колени.

Горбун и Стрига одновременно подбежали к Азоре и, ухватившись за протянутые руки директора, вскарабкались ей на плечи. Где и расположились на манер цирковой «пирамиды». Только в основание пирамиды обычно ставят самого кряжистого и сильного из гимнастов, а здесь трех взрослых мужчин держала на себе девочка-тростинка. Или двух с половиной, если считать за половину карлика.

Продолжая удерживать всю композицию, Азора кокетливо присела. Зрителей прорвало. Котел загрохотал. На арену полетели шапки и монеты. Житель Ороса с нижней трибуны свистел и размахивал над головой шарфом. Даже Тинкин расстался с образом бывалого и вовсю топал ногами, выражая восхищение.

Под громыхание оваций Азора ссадила с себя всю троицу. С директором Театра приключился крохотный конфуз. Сходя на арену, он споткнулся, потерял равновесие, замахал руками и выронил муфту. Хотя горбун тут же подобрал и вернул оброненное, Миха успел разглядеть, что, кроме рук, господин Гарро прятал в муфте.

Плеть. Многохвостую плеть из дюжины ремешков. Подобными охаживают йотунов погонщики. Шкура у зверюг толстая, потому на концы кожаных «косичек» прилаживают металлические крюки.

Зачем директору Королевского Театра, который едва ли ездит верхом на йотуне, такая приблуда?

— Вот что значит столичный класс! — восхищался щекастый любитель каштанов, усаживаясь на место. — Такого в нашей дыре не увидишь. Рыцарям нашим доблестным придется постараться, чтобы кукольника переплюнуть, я вам говорю.

Супруга кивала в знак согласия. Мир в семье был восстановлен.

— Что же! — донесся с арены голос барона-Покровителя. — Все слова сказаны. Все приготовления совершены. Пусть начнется четырехсотый Турнир Северной Чаши!

Был лязг. Восемь створок распахнулись, открывая путь участникам Турнира.

Был рев. За воротами заработали в полную мощь котлы.

Был дым. Он струился из ворот на арену с четырех сторон — дым сожженного угля и флогистона, вечный спутник паровоинов.

Был грохот. Рыцари вышли на арену.

Только сейчас Миха оценил, насколько все же велик Котел. Без малого два десятка паровоинов вместил он в себя, побольше, чем иные крепости. Здесь были шагающие машины всех видов — малые, средние и даже большие, чьи трубы возвышались вровень с ограждающей арену стеной, а то и со вторым рядом трибун. К своему удовольствию Миха обнаружил, что «Молотобоец» Дана, надраенный и заново выкрашенный, — один из самых представительных паровоинов в котле.

Из прочих машин Миха обратил внимание на высоченного паровоина с тонкими ногами и руками, похожего на богомола. Он был весь покрашен в белый цвет, отчего выделялся на фоне голой стали и угрожающей раскраски противников. Еще взгляд приковывал паровоин с двумя головами-башенками, опиравшийся, помимо ног, на выдвинутое назад большое колесо. Спицы и ось колеса были крашены в золотой цвет.

Тинкин проследил за взглядом Михи.

— С колесом это Хамад. Дорожный Рыцарь, родом из-под Никта. Опасаться его стоит, но не сильно. Отваги у него много, а умения не хватает. Белый это маркиз Карски, настоящая заноза в седалище. Если вцепится своей хватательной лапой, не оторвешь. Вблизи орудует очень неприятным мечом. Будем надеяться, что жребий его с нами разлучит. Еще не хочется попадать на Рыбака из Ороса, он на «Крабе», низкая машина через одну от маркиза.

— Какой-то он плюгавый совсем.

— Мал золотник, да дорог. «Краб» пятится и боком ходит так же легко, как другой паровоин вперед. Потому зажать его в угол сложно, а на расстоянии он всю кровь попортит гарпунными своими метателями. О, а вот кого не ожидал, не ожидал. Виконт Грижев на своей «Фурии». Неприятная новость. В прошлом году на Турнире в Располе именно он нас выбил.

«Фурия» Грижева тоже, на взгляд Михи, не могла равняться с «Молотобойцем». В ней было что-то от портового крана, как их изображают на видах Ороса и Никта. Тощее тело в решетчатых фермах, неравные руки — правая в несколько раз длиннее левой. Правая венчалась крюком, что усиливало сходство с краном. С левой на цепи свисал железный шар.

Своими сомнениями по поводу боевых качеств «Фурии» Миха поделился с Тинкиным.

— Мы тоже его по первости недооценили, — вздохнул сквайр. — Думали, такими руками только ворон пугать. А он сначала нас крюком опрокинул, а потом полкорпуса шаром разнес. Мордатый правду говорит, над «Фурией» валитские умельцы корпели. В ней механика поумней и пошустрей нашей, новомодная зубчатая передача, никаких тебе тросов, которые вечно провисают и рвутся. Вся надежда, что Друз с Дерихом времени зря не теряли в этот раз.

Из северных ворот показался «Белый медведь» барона Окол-Вериги. То был могучий паровоин, ростом с «Молотобойца», но чуть ли не в два раза шире. Его лапы венчались громадными стальными когтями, а могучая грудь была равномерно утыкана жерлами пушек.

— Старая машина, — сказал Тинкин. — Еще дед Окол-Вериги на ней баров гонял. Калибр у пушек мелкий, так, пугать. А вот в рукопашной он страшен и броня толстенная. Если зажмет, навалится, все, пиши пропало.

— А где же капитан Кассар? — спросил Миха.

— Что-то не видать. Может, спровадили Паленого? Вот бы радости-то было.

Увы, порадоваться не получилось. Мурид Кассар задерживал свой выход для пущего эффекта. Дождавшись, пока отгремят овации прочим участникам, он вывел своего «Василиска» на арену.

Тишина затопила Котел. Никто не спешил приветствовать легендарного наемника. Освистать тоже было боязно. Черно-зеленый железный ящер, стравливая ядовитый пар, протопал на место между потеснившимися соперниками. На его спинном гребне восседала женская фигурка, одетая только в кожаные полоски на груди и бедрах и алую фату, — Лютия Кровавая. Со своего насеста она помахала «Молотобойцу» оружием, похожим одновременно на меч и на плеть. Игриво хлестнула железом броню «Василиска», потерлась о выступ гребня.

— Тьфу, ведьма, сраму не имущая, — плюнул в злобе Щекастый сосед.

— А ты чего уставился тогда, греховодник? — возмутилась его супруга. — Сам осрамиться не боишься?

Их перебранка потонула в оглушительном реве, издаваемом «Белым медведем». Ян Окол-Верига возвещал начало первого крута Турнира — поединков.

Глава II Полоз в Хамон

июнь 400 года от Коронации

Со времени последнего визита Якоша в Костры они разрослись, превратились в настоящий город. Не хватало стены, ну да здесь не Север, стены только замкам и крепостям Оправ положены. Зато с избытком прибыло гостиниц, доходных дворов и лавок всех мастей. Хозяина одной из них, торгующей готовой одеждой, они разбудили с первыми лучами рассвета. Потрясая кошелем, Анже Савина потребовал мещанского платья для всех троих. План герцога требовал всестороннего соблюдения инкогнито. Лорду Белину стоило огромного труда отстоять свои усы, которые Савина считал слишком приметными.